В 1984 году генетик Алек Джеффриз обнаружил, что в ДНК каждого человека есть свои уникальные особенности. С тех пор наука значительно продвинулась вперед. В апреле 2003 года ученые впервые смогли полностью расшифровать геном человека. Теперь у нас есть информация, недоступная ни одному из предыдущих поколений. Вместе с тем растет количество мифов, связанных с генетикой.
- Мы наделяем наши гены почти мистической силой и полагаем, что они определяют нашу жизнь.
- Мы в темных, апокалиптических тонах представляем будущее, где расцвела генная инженерия.
- Мы верим в существование «гена депрессии», «гена интеллекта» или «гена воина».
- Мы считаем, что с помощью ДНК-теста можно точно определить, какие заболевания уже скрываются внутри нас.
В книге «ДНК — не приговор» профессор психологии Стивен Хэйне рассматривает эти предубеждения и объясняет, почему наши представления о генах далеки от реальности.
Определяют ли гены вашу жизнь?
Большинство людей предпочитают простые объяснения. Что может быть проще, чем наличие подходящих генетических переключателей к каждой жизненной проблеме?
Если вы авантюрист, у вас должен быть ген поиска новизны. Если вы страдаете от депрессии, то, скорее всего, являетесь носителем гена депрессии. Если изменяете партнеру, то виноват «ген неверности». И так далее. Но, конечно, конструкция «один ген, один признак» совершенно неправильна для объяснения нашей жизни.
Подавляющее большинство человеческих качеств (и даже физических характеристик, таких как рост) обусловлены множеством взаимодействующих генов. Не будем забывать и о том, что гены — это всего лишь часть крайне сложной биологической системы, которая постоянно изменяется вследствие нашего опыта.
Гены играют важную роль в создании белков. Но бóльшая часть информации, которая направляет синтез белков, поступает извне ДНК. Главным образом эти сигналы организм получает в ходе развития. Лишь малая доля сведений присутствует в нем с самого начала.
Можно ли предсказать болезнь с помощью ДНК-теста?
Каждый новый генетический маркер, обсуждаемый в новостях, часто позиционируется как главный, или даже единственный, предсказатель определенной болезни. Но все не так просто.
Для распространенных заболеваний связь между одним геном и состоянием, как правило, крайне слаба. Обычно исследования обнаруживают сложную сеть необычайно маленьких связей. К примеру, полногеномный поиск ассоциаций установил более чем сто общих генетических маркеров, которые связаны с шизофренией. Более того, разные исследования находят разные группы генов, которые вовлечены в развитие какой-либо болезни.
Как подсчитать генетический риск возникновения у кого-то, скажем, болезни Крона, если у него присутствуют 11 из 70 вариантов, для которых выявлена связь с возможностью этого состояния? Генетик из Стэнфорда Томас Квертемус на вопрос «Знаем ли мы, как комбинации генов влияют на риски?» отвечает категорично: «Однозначно нет».
Если бы гены действительно работали так, как это обычно преподносится, то ДНК-тестирование напоминало бы поход к оракулу: вы узнаете, какие заболевания уже скрываются внутри вас. На самом же деле большинство болезней (за исключением ряда редких генетических заболеваний) не имеют точного набора причин, которые могут быть прочитаны в генах.
В конечном счете, гены — это лишь часть изначально сложной сети взаимодействующих факторов. В результате точные оценки риска невозможны, по крайней мере при нашем нынешнем уровне знаний.
Интеллект — врожденный или приобретенный?
Часто интеллект воспринимают как нечто неизменное — продукт врожденных сил, скрытых от взора. Так ли это?
Проводились десятки исследований в области генетики интеллекта. И все ученые пришли к общему выводу о том, что не существует единичных генов, которые отвечают за интеллект. Название одной влиятельной работы лаконично об этом говорит: «Самые известные связи генов с общим интеллектом, скорее всего, являются ложноположительными».
Ученые не нашли никаких повторяющихся генетических вариантов, которые бы имели существенное влияние на IQ. Сильнейший аргумент в пользу того, что IQ не определяется генами, основан на одном из самых интересных открытий за всю историю тестирования интеллекта.
Новозеландский психолог Джеймс Флинн в 1984 году получил посылку с данными тестов IQ из Нидерландов. Он заметил интересный факт: результаты тестирования за последние годы были гораздо выше, чем более ранние. Общий уровень умственных способностей нации вырос! Случайность? Флинн начал собирать результаты тестов на интеллект за разные годы из более чем десяти государств. Сегодня накопились материалы по 31 стране. Та же картина, что и с Нидерландами, наблюдалась независимо от нации: IQ вырос по всему миру! Кажется, люди умнеют. Этот феномен отражает то, как сильно интеллект зависит от опыта.
Современным людям необходимо быть более образованными, чем раньше. Живя в постоянно изменяющемся и сложном мире, мы развиваем абстрактное мышление, без которого сегодня трудно преуспеть. Как следствие, происходит большой прирост интеллектуальных способностей.
Можно ли создать свою точную копию?
Идея клонирования приобрела широкую известность в 1996 году, когда доктор Йэн Уилмут и его коллеги из Рослинского института в Шотландии клонировали овечку Долли. Людям не потребовалось больших усилий, чтобы понять: если можно создавать клонов овец, то не должно возникнуть особых трудностей с той же операцией в отношении пастуха. В итоге началась истерия в СМИ по поводу клонирования человека, в которой проявились разные иррациональные страхи перед этой идеей.
Газеты и журналы рисовали будущее, в котором люди, вероятно, смогут клонировать себя ради запасного набора органов и возможности неоднократно обновляться. Можно будет заменять трагически погибших детей. Может быть собрана непобедимая баскетбольная команда из Майклов Джорданов.
Голливудские фильмы также трактуют идею клонирования самым абсурдным образом. К примеру, в фильме 2000 года «Шестой день» клонирование изображено как способ достижения бессмертия. Люди здесь никогда не умирают, потому что можно воспроизвести человека, используя клетку трупа. А клонирование в картине «Множество» 1996 года преподносится как способ повысить свою продуктивность на работе и дома. Можно просто создать небольшой отряд самих себя и разделить обязанности. Откуда взялись все эти сумасшедшие идеи о клонировании? Они точно не отражают научный взгляд на этот процесс и его последствия.
Другое дело, если вы думаете о генах как об источнике вашей первоосновы. Тогда кажется, что клонирование — это создание вашей идентичной копии, включая физические и психологические характеристики, воспоминания и душу.
Нам следует противопоставить этим нелепым домыслам факты. Посмотрим, как это выглядит на самом деле. Можно провести параллель с однояйцевыми близнецами. Они буквально являются клонами друг друга и имеют не только одинаковый генотип, но и разделяют общий опыт внутриутробного развития и воспитания в семье. Несомненно, однояйцевые близнецы имеют много общего. Но они также обладают и множеством различий. И уж точно близнецы не делят одно сознание или душу на двоих.
Так вот, клоны будут различаться гораздо сильнее, потому что в их случае отсутствуют совместное созревание в утробе и воспитание.
Яркий пример — первая клонированная кошка. В 2011 году у трехцветной кошки по имени Радуга взяли клетку щеки и использовали ее, чтобы создать новую кошку, окрещенную СС (от англ. carbon copy — «углеродная копия»). Кошки в целом внешне очень похожи друг на друга, но сходство далеко не абсолютное. В то время как у Радуги на черной спине и белом животе встречались рыжие пятна, у CC вовсе не было шерсти рыжего цвета. Кроме того, Радуга обладала довольно сдержанным темпераментом, а СС, с которой в детстве много играли, выросла более любопытной и общительной.
Поразительные различия этих двух кошек, носящих идентичный геном, показали, что развитие отнюдь не идет по жесткому сценарию, прописанному в генах. Отличающаяся окраска СС была результатом серии эпигенетических процессов. А ее характер стал другим, скорее всего, из-за опыта, полученного во время взросления. Если вас когда-нибудь клонируют, то ваша копия будет отличаться от вас по еще большему количеству показателей.
По материалам книги «ДНК — не приговор».
